«Самая красивая»

«Ты самая красивая!», – сказала бы мама, увидев ее сегодня. Она всегда так говорила, чтобы взбодрить Сару, но сегодня это было действительно так. Слова наполнили грудь теплотой, и Сара перестала замечать пронизывающий холодный ветер. Девушка успокоилась и убрала руки от фаты, которую постоянно теребила. Волноваться на собственной свадьбе? Нет, только не с самыми теплыми воспоминаниями и не с самым любимым мужчиной на всей планете. Этот день только для них двоих, так зачем тратить время на нервы?

Однако, если страх и трясущиеся руки Сара еще могла контролировать, то погоду – нет. Небо еще три дня назад затянули тучи, и температура резко упала. Ветер завывал в узких городских улочках, так и норовя сорвать с Сары ее легкое подвенечное платье. Еще один порыв ветра уронил несколько пластмассовых стульев и прокатил их по земле. На юге всегда так, слишком близко к океану, и еще ближе к реке. «Будет очень глупо простыть на собственной свадьбе», - подумала Сара, и снова улыбнулась своим мыслям. Это был ее самый главный день, и любая, даже большая, неприятность была для нее ничего не значащим событием, происходящим с кем-то другим.

Хотя она, наверное, не отказалась бы выбрать место для церемонии в каком-нибудь закрытом помещении. Чья вообще это была идея проводить ее в парке, да еще и так близко от дороги? Уж явно не отец, с его-то ревматизмом. Это наверняка был Том, младший братец, которому Сара сдуру доверила часть организации торжества. Ну а тот, конечно же, потыкал десять минут в интернете, подумал, что ничего в этом не понимает, и спихнул всю работу на дядю Джека.

Ну а семью Миллеров, и дядю Джека, и его супругу, Матильду, можно было охарактеризовать одной лишь фразой: «Бесплатное - значит лучшее». Аренда помещений стоила бы денег, поэтому дядя Джек был готов просидеть трехчасовую очередь в мэрии чтобы получить разрешение на свадьбу в самом маленьком городском парке, и не выложить за это ни цента. Парк был настолько маленький, что горожане называли его аллеей, и получить разрешение было пустяковым вопросом. Но гордые лица дяди Джека и Матильды были красноречивее всех догадок Сары. Миллеры, по всей видимости, считали, что кровью и потом вырвали право проводить здесь свадьбу для своей любимой племянницы, и она должна была быть им благодарна до самого его смертного часа. Но очередной порыв ветра несколько поубавил в них гордости.

Сара поправила фату, и порадовалась, что на проходящей рядом дороге так мало машин. Была пятница, но никакого постороннего шума города не было, и кроме ветра никто не заглушал музыку. А вот ее-то поставил именно Том, в этом невеста была уверена. Какой-то рок средней тяжести, из тех, в которых уже очень мало мелодии, но все-таки не утративших задатки музыкальности. Пусть так, потом она в любом случае скажет Тому спасибо. И гости вроде были не против такого не совсем привычного музыкального оформления.

Джереми подошел сзади и обнял ее. От неожиданности Сара подпрыгнула, но тут же забылась в его объятиях.

- Замерзла, голубенок? - спросил он, целуя Сару в щеку.

- Немного, - промурлыкала она, полностью облокотившись на него спиной. – Но ты такой теплый!

- Все для тебя, - улыбнулся он.

- Вы еще долго?

- Почти все, - ответил Джереми, уже переставая улыбаться.

Первая и не последняя неприятность сегодняшнего дня. Сара, предчувствуя сильный ветер, заказала несколько больших тентов, чтобы провести фуршет, и их действительно привезли. Но заказанная у той же фирмы команда, которая должна была их поставить, так и не появилась. Поэтому Джереми и все мужчины его семьи сами взяли на себя это нелегкое бремя, наивно полагая, что раз они родились мужчинами, то всякая такая мелочь, вроде установки тентов, для них не является проблемой. Конечно, у них это заняло больше времени, чем они предполагали, а один тент даже унесло ветром, когда они отошли позвать своих женщин принимать работу.

Сара развернулась к своему будущему мужу лицом. Джереми был из той редкой породы мужчин, что даже после тяжелой изматывающей работы умудряются оставаться чистыми. На его костюме не было ни пятнышка, а из-за тяжелой работы от него шел осязаемый жар. Девушка снова прилипла к нему, запустив руки под пиджак и прижав их к теплой спине. Он был идеальным, и Сара убеждалась в этом каждый день.

- Не волнуйся, все пройдет прекрасно, - сказал Джереми.

- Я трясусь от холода, а не от нервов, - отрезала Сара. - Пусть переживают те, кто не уверен в своем выборе.

Джереми рассмеялся, не то приняв ее слова за шутку, не то его просто забавляла ее нарочитая уверенность и тон, с которым она это сказала.

- Потерпи немного, -подмигнул он, - и я сделаю тебя самой счастливой женщиной на свете.

- Да? И как же? – игриво спросила невеста.

- Сначала я занесу тебя на руках в наш загородный домик…

- М-м-м, неплохо.

- Потом уложу тебя на диван…

- А потом?..

- А потом зажгу огонь в камине и буду топить его всю ночь.

- О да! – в блаженстве простонала Сара, но не так громко, чтобы не смущать гостей. – Я уже пару часов мечтаю только об этом.

Джереми улыбнулся, своей загадочной улыбкой и поцеловал ее. Крепко и тепло. Их прервали голоса. Отец Джереми, мистер Томсон, сказал, что все готово и тенты надежно вкопаны поглубже и закреплены веревками и кольями. Женщины уже заносили внутрь салаты и сэндвичи, а кто-то притащил целый ящик льда, чтобы охлаждать шампанское и безалкогольное пиво для молодежи, которым еще не было двадцати одного года.

Признаться, именно отцу Джереми Сара была обязана такой свадьбой на две семьи. Если дядя Джек всегда искал способ не платить, то мистер Томсон жил по принципу «Скупой платит дважды» и всегда был чертовски щедр с ближними. Он практически целиком оплатил эту свадьбу, и даже ее платье, длинное и белоснежное, с вышитыми милыми розочками, тоже было оплачено им. Если бы не дядя Джек, подумала Сара, он бы и помещение оплатил. Но Миллеры, по понятным причинам, его недолюбливали и вряд ли бы они пришли к компромиссу.

Готово было практически все. Стулья стояли рядками, обращенными к беседке, где жених и невеста должны были произнести свои клятвы и вступить в брак, фонари зажжены, еда готова и уже была частично подъедена, музыка играет, цветы вплетены и расставлены, и даже папа уже мирно посапывал на одном из стульев. Не хватало только одной детали.

- А где же преподобный Клифорд? – спросила Сара, оглядываясь.

- Я звонил ему с утра, он сказал, что ему не здоровится, но он обязательно придет, даже если земля расколется надвое и из ее недр хлынут порождения Люцифера.

- Он так и сказал?

- У преподобного всегда было странное чувство юмора, - усмехнулся Джереми, - особенно для преподобного.

И вновь налетел порыв ветра и Сара, видимо боясь что он ее унесет, вцепилась в своего жениха.

- А еще я хочу открыть тебе маленький секрет, - шепнул он ей на ухо, пока Сара за него держалась. – Ты у меня самая красивая.

«То же мне секрет», - хотела она сказать в ответ, но промолчала. Все-таки это было чертовски приятно. Хотелось уже поскорее провести эту церемонию и сбежать вместе с ним куда-нибудь в теплое место. Тогда бы свадьба была просто идеальной.

Словно прочитав ее мысли, заохали гости. Сара обернулась и увидела идущего к их торжественной обители преподобного Клифорда. Сара приметила его только по одеждам, потому как лицо стало для нее неузнаваемым.

А потом, когда он подошел ближе, все смолкли. Его лицо исказилось и застыло маской не то боли, не то ненависти к окружающим. Рот открыт, но зубы сжаты, а с губ капала слюна. Он медленно шагал в направлении гостей и заметно прихрамывал на левую ногу, но из-за длинных черных одежд нельзя было понять причину. Кто-то из гостей крикнул, что преподобному плохо, и он нуждается в помощи, а самые смелые мужчины, в том числе и Джереми, побежали в его сторону.

От этой картины Сару отвлек шум с дороги. Парк от нее ограждала высокая зеленая изгородь, но даже за ней Сара увидела крышу проезжающего мимо желтого школьного автобуса. Водитель без умолку сигналил и не сбавлял скорости, при которой уж точно нельзя было возить детей. А еще был этот шум, как будто автобус наезжал на кочки. Бум! Бум! Бум! Или это были не кочки, и водитель давил пешеходов? Бум! Бум! Бум! Когда автобус пропал из поле зрения, Сара услышала скрип тормозов и гром удара. Автобус врезался, и на таких скоростях могли пострадать дети.

Сара обернулась, чтобы крикнуть гостям бежать помогать детям, но слова так и не слетели с ее губ. Она не поняла, что произошло в те секунды, пока она наблюдала за крышей школьного автобуса, но картина была ужасной. Гости вопили, будто резанные, мистер Томсон зажимал запястье, из которого текла кровь, его жена лежала рядом в обмороке, дядю Джека рвало, а преподобный склонился над телом Джереми. И ел его.

Сара на несколько секунд перестала слышать вопли родственников. В ушах, с громким эхом, был только скрежет зубов преподобного Клифорда. Он уже по локоть забрался в брюшную полость Джереми, и тянул в рот все, что удавалось оттуда извлечь. Дыхание Сары стало тяжелым и вместе с сердцебиением наращивало ритм. А в голове было только «Нет», произнесенное внутренним голосом сотни раз. Но вдруг оцепенение прошло и крик вырвался наружу.

«Нет!», - кричала она подбирая пластмассовый стул из первого ряда. «Нет!», - завопила она, когда уже подбежала к преподобному. «Нет!», - взвизгнула она, нанося стулом удар по Клифорду. «Нет! Нет! Нет!», - вскрикивала Сара, сопровождая крик ударом ножкой стула по голове упавшего священника. Когда силы иссякли и голос охрип, она упала на колени у его тела. Сил у нее не было даже чтобы вытереть слезы. «Не надо», - прошептал внутренний голос: «Ты запачкаешь платье». От этой нелепой, неуместной мысли Сара очнулась, встала и подбежала к своему жениху. Джереми не дышал. Сара не слышала ни голосов гостей, ни криков, ни много из того, что произошло потом. Ее Джереми, бледный, но все еще теплый, лежал и смотрел в пасмурное небо, которое ответило ему парой капель дождя. Или это был не дождь, а слезы Сары? Она не знала, ей было все равно.

Следом за отчаянием снова вернулась злость. Она посмотрела на преподобного Клифорда. Он лежал там же, где она оставила. Из-под черного наряда торчали его ноги, и Сара увидела, что от одной практически нечего не осталось. Кусок кости и немного мышц. С такими ранами он бы не выжил. Злость ушла так же быстро, как и вернулась. Сара вытерла слезы и оглянулась. До нее никому не было дела, потому что вокруг творился настоящий хаос. Мистер Томпсон… Сара никогда не видела его в такой ярости. Он повалил Тома на землю, сел верхом и бил его головой о землю. Он заливал брата кровью из своей раны на руке, но как будто сам не чувствовал боли. «Нет, ты же убьешь его», - хотела крикнуть Сара, но уже не могла. Кто-то из гостей, кто был уже ранен, тоже бросался на других. А еще… были другие люди, которых Сара не знала. Их лица напоминали преподобного Клифорда. Ярость, ненависть, само воплощение человеческой злобы. Они бежали через парк и бросались на ее и Джереми друзей и родственников. Кто-то пытался укусить, а кто-то просто бил пока не убивал. Папа… лежал в луже собственной крови с пробитой головой.

Но Сара не испугалась. Она знала, что такое не может происходить по-настоящему. У нее всего лишь предсвадебный мандраж, и вот еще один ужасный сон накануне. Сейчас она проснется и ничего этого не будет. У нее будет лучшая свадьба под открытым небом и, конечно, Джереми, который никогда не оставит ее. Сара посмотрела на его лицо. Джереми теперь не смотрел на небо, он смотрел на нее.

- Джереми, - постаралась произнести она, но в горле так пересохло, что она не смогла выдавить из себя ни звука.

Лицо ее любимого искажалось. Не было больше улыбки, в которую она влюбилась с первого взгляда. Это лицо внушало страх так, что не похоже было, что этот человек хоть когда-нибудь улыбался. «Я тебя ненавижу! Презираю!», - говорило это лицо, - «Я тебя уничтожу!». Рот его раскрылся обнажив плотно сжатые зубы. Оскал Джереми одним своим видом заставил Сару отскочить от его тела.

Джереми потянулся к ней, но не смог. В его животе была огромная дыра, которая мешала ему двигаться так же ловко, как он мог бы прежде. Его сил хватило только для того, чтобы перевернутся лицом вниз. Но даже тогда он не остановился и на локтях продолжил путь к своей невесте.

А Сара, отскочив на два шага, больше не могла сдвинуться с места. Безмолвно она открывала рот, пытаясь выкрикнуть его имя, но не могла. Джереми же и не думал останавливаться, даже не смотря на то, что обильно заливал кровью землю, а его разорванные кишки тащились за ним, будто змеи. В глазах все то же: «Я ненавижу тебя! Я убью тебя!». Запачканной в крови и грязи рукой он схватил Сару за ногу, и она бы закричала от ужаса, да только не могла. Свободной ногой она стала бить его по голове, но до того ослабла, что Джереми отмахнулся от нее, как от комара и заполз выше. «Не надо милый, это же я» - подумалось невесте, пока он не залез на нее, и его руки тисками не схватили ее горло.

«Вот и завершилась моя свадьба», - вновь не к месту подумала Сара, когда Джереми стал душить. Он и раньше был сильным, а сейчас его руки напоминали холодный и крепкий камень. «Сейчас все будет кончено», - подумала Сара и почему-то обрадовалась этой мысли. Без Джереми, который ее любил, без близких, что гибли вокруг в этом новом, чудовищном мире, ей жить совсем не хотелось. Но Джереми не исполнил ее желания. Он вдруг замер, его хватка ослабла, а изо рта хлестанула фонтаном кров прямо на лицо Сары, попав ей в глаза и рот, безмолвно открытый и жаждущий глотка воздуха.

Руки жениха разжались, он завалился на бок и умер в последний раз. А Сара начала кашлять, пытаясь вытолкнуть из горала его кровь и начать дышать. Более мерзких ощущений у нее еще никогда не было, но даже с желанием умереть, ее тело продолжало бороться за свою жизнь. Когда она перестала задыхаться и набрала в легкие воздуха, она заметила, что теперь она не одна. В ее голове был еще кто-то, нашептывающий страшные слова и путающий мысли. Чудовище поселилось у нее в голове, и с каждой секундой оно становилось сильнее.

Сара отползла подальше от тела Джереми, бросив на него последний взгляд. Вся кровь вытекла из него, а к тому моменту, когда он дополз до нее, в нем уже недоставало нескольких важных органов. Ярость, жившая в нем, не давала ему умереть. Но теперь все кончено, и Джереми больше никогда не очнется, не обнимет ее, не поцелует, не подкинет в камин дров, чтобы она не мерзла. Этого больше не будет никогда. Сара снова начала плакать. Сквозь слезы она увидела, что сидит у того самого места, где сегодня ее должны были взять в жены. Теперь она сидит на полу, в грязи и чужой крови. Рядом лежат тела убитых, кто уже точно не встанет. Где-то вдалеке дядя Джек, впившись руками в лицо Матильды, пытался откусить ей ухо. Он тоже ее любил больше жизни, но теперь и в нем живет чудовище.

«Но ведь все было хорошо», - метались в голове мысли. «Я была так счастлива. Я была… самая красивая… я была…». Да, она была самой красивой, в окружении монстров. Мысли вертелись в ее голове и наконец разум оставил ее. Теперь она только плакала, сидя на земле в своем некогда белоснежном платье с вышитыми розами. Она плакала смотря на тело Джереми, лучшего мужчины на Земле. Она плакала о тех, кто был с ней рядом и всегда поддерживал ее, особенно о матери, которая не дожила до этого кошмара. Она плакала о гостях, пришедших на ее свадьбу, что теперь утратили остатки разума и бесцельно разбрелись по парку. Она плакала даже когда не о ком было больше плакать. И плач ее продолжался даже после того, как Сара внутри нее умерла, уступив место чудовищу.